Накануне Дня освобождения Тихорецкой земли от немецко-фашистских захватчиков, мы публикуем размышления председателя Тихорецкого районного совета ветеранов, генерал-майора Анатолия Сеина. Пройдя путь от рядового до генерала командующего войсками ПВО Киевского военного округа, Анатолий Иванович всегда серьёзно занимался историей Великой Отечественной войны. По его словам, любую военную операцию необходимо рассматривать стратегически, в тесной связи с положением дел на всех фронтах.Сохраним правду о войне
Встречаясь с молодежью, разъясняя роль Победы, итоги войны 1941-45 г.г., разбирая отдельные операции и боевые действия, понимаешь, что наша молодежь, да и люди старшего поколения, не всегда понимают значимость тех поистине великих событий. К сожалению, сейчас часто всплывают в печати и на телевидении явные домыслы, порочащие историю подвига советского народа. Особенно преуспели в этом такие личности, как Млечин, Сванидзе, Астафьев и другие. Трудно понять, как же надо ненавидеть свою Родину, которая воспитала, дала образование, чтобы теперь брызгать ядом на её прошлое.
29 января 1943 года из станицы Ильинской вышла рота, имея задачу овладеть станицей Еремизино-Борисовской, но, пройдя несколько километров, рота попала в засаду отступающих немцев, которые имели несколько танков, и за считанные минуты рота была уничтожена. Почему так случилось? Спустя 68 лет можно говорить, предполагать, но точно мы уже никогда не узнаем. И сегодня в степи за Еремизино-Борисовской стоит памятник тем солдатам, которые остались в той степи навсегда.
Вот что рассказал в своих воспоминаниях участник тех событий под Еремизино-Борисовской Серегин Василий Миронович: «27 января 1943 года, после короткой ночевки в станице Ильинской, нас подняли в пять утра, и командир роты объявил, что немец отступает. Наша рота идет головным дозором полка. Мы выстроились повзводно походным маршем. Нам сообщили, что впереди нас находится разведка. Если будет обнаружен противник, то разведчики дадут две красные ракеты.
Справа от нашего полка выступает 606-й полк в направлении станицы Терновской, слева – 671-й полк в направлении станицы Архангельской. Когда мы вышли из Ильинской, было около шести часов утра. Ночью выпал небольшой снег. Рота двинулась головным дозором с нарушением боевого устава – не были выставлены передние и боковые дозоры. Надеялись на то, что впереди разведка.
Рота шла повзводно, походным маршем. Когда прошли 6-8 километров, стало светать. Вдруг внезапно зашумели моторы, впереди нас виднелись в лощине стога сена, из-под них вывернулись танки и открыли интенсивный пулеметный огонь по колонне. Первые взводы были уничтожены. Возникла паника – танки! Оставшиеся в живых солдаты бросились бежать в сторону камышей. Танки стали преследовать и давить гусеницами бегущих.
В это время я был помощником командира третьего взвода, шел замыкающим во взводе. Висевший на шее автомат пулей перебило пополам. Я упал, автомат выбросил и увидел, что шесть-семь танков помчались в сторону камышей, а один танк слева от меня пошел на пушки-сорокапятки. Танки били болванками. Командира батареи ранило, расчет отцепил передки от пушки, на передок посадили раненого командира и на лошадях скрылись в сторону камышей. Когда я увидел такую обстановку, а танк, преследовавший артиллеристов, повернул в мою сторону, я побежал в сторону станицы Ильинской.
Со мной рядом был командир отделения Толик Грачев, мы побежали вместе. Я оглянулся назад, далеко ли танк? Увидел сзади себя бежавшую медсестру Надю. Танк стал нас преследовать. Я кричу Толику: «Давай влево беги, а я вправо!» Танк перестал стрелять, сбавил газ, оглянувшись, я увидел, что открылся передний люк, и Надю затащили в него. Танк дал газ и стал преследовать меня. Я бежал метров 50 от танка впереди и боялся одного, чтобы не попасть в плен. Если догонит, брошусь под гусеницы! Танк меня преследовал, не ведя огня. Я на ходу сбросил с себя шапку, фуфайку. Когда оглянулся, то увидел, что верхний люк открыт, и немецкий офицер машет мне кулаком, что-то кричит: «Рус, Рус…». Я продолжал бежать. Танк остановился и повернул назад, я в одной гимнастерке продолжал бежать.
Сколько я пробежал, не знаю. Со стороны Ильинской вышел полк. Увидев меня, на лошади подъехал адъютант командира полка и кричит мне: «Кто такой?». Я остановился передохнуть и отвечаю, что первая рота, которая шла головным дозором, попала в танковую засаду. Я вырвался, чтобы доложить о случившемся бое. Полк остановился. Подъехали артиллеристы на машинах с 76 мм пушками, посадили меня в первую машину, чтобы я показал, где была засада. Мы двинулись вперед – четыре машины с артиллерией. По пути я останавливал машину и подбирал свои вещи.
Когда подъехали к месту боя, то здесь все было перепахано гусеницами танков. Даже невозможно было определить количество погибших солдат, все перемешалось с землей и снегом. Поехали в сторону Еремизино-Борисовской, но танков здесь уже не оказалось. Артиллеристы сделали по два выстрела в сторону Еремизино-Борисовской и вернулись в полк. Позже я узнал, что разведка (взвод 23 человека) была взята в плен и расстреляна на гребле речки. Оставили только командира разведки, взяли в плен. Мы пошли дальше. В этот день мы дошли до станицы Юго-Северной, противника нигде не встретили. Здесь нам дали отдохнуть.
Так погибла первая рота 1-го батальона 571 полка 317-й стрелковой дивизии. В роте было приблизительно 100-110 человек, из них осталось в живых только пятеро. Получив донесение о бое под Еремизино-Борисовской, части 317-й дивизии ударом опрокинули противника и к обеду 29 января 1943 года освободили станицу. Это был первый населенный пункт Тихорецкой земли, освобожденной от врага.
Таким увидели освободители Тихорецк
в январе 1943 г.
(фото из архива).
На подступах к Тихорецку
Преодолевая упорное сопротивление врага, войска Северо-Кавказского фронта решительными действиями освободили Ставропольский край и приступили к освобождению Кубани. 29 января соединения и части 317-й, 417-й стрелковых дивизий 58-й армии получили задачу освободить Тихорецк и продолжить наступление на Выселки, Старолеушковскую и далее на Краснодар. Несмотря на то, что противник не сумел создать, да у него и не было достаточных сил для создания обороны, его очаговые, разрозненные силы создавали препятствия и наносили по нашим частям и подразделениям удары. 29 января 1943 года из станицы Ильинской вышла рота, имея задачу овладеть станицей Еремизино-Борисовской, но, пройдя несколько километров, рота попала в засаду отступающих немцев, которые имели несколько танков, и за считанные минуты рота была уничтожена. Почему так случилось? Спустя 68 лет можно говорить, предполагать, но точно мы уже никогда не узнаем. И сегодня в степи за Еремизино-Борисовской стоит памятник тем солдатам, которые остались в той степи навсегда.
Засада под станицей
 |
| У памятника погибшим при освобождении ст. Еремизино-Борисовской - круглый год венки и цветы... |
Справа от нашего полка выступает 606-й полк в направлении станицы Терновской, слева – 671-й полк в направлении станицы Архангельской. Когда мы вышли из Ильинской, было около шести часов утра. Ночью выпал небольшой снег. Рота двинулась головным дозором с нарушением боевого устава – не были выставлены передние и боковые дозоры. Надеялись на то, что впереди разведка.
Рота шла повзводно, походным маршем. Когда прошли 6-8 километров, стало светать. Вдруг внезапно зашумели моторы, впереди нас виднелись в лощине стога сена, из-под них вывернулись танки и открыли интенсивный пулеметный огонь по колонне. Первые взводы были уничтожены. Возникла паника – танки! Оставшиеся в живых солдаты бросились бежать в сторону камышей. Танки стали преследовать и давить гусеницами бегущих.
В это время я был помощником командира третьего взвода, шел замыкающим во взводе. Висевший на шее автомат пулей перебило пополам. Я упал, автомат выбросил и увидел, что шесть-семь танков помчались в сторону камышей, а один танк слева от меня пошел на пушки-сорокапятки. Танки били болванками. Командира батареи ранило, расчет отцепил передки от пушки, на передок посадили раненого командира и на лошадях скрылись в сторону камышей. Когда я увидел такую обстановку, а танк, преследовавший артиллеристов, повернул в мою сторону, я побежал в сторону станицы Ильинской.
Со мной рядом был командир отделения Толик Грачев, мы побежали вместе. Я оглянулся назад, далеко ли танк? Увидел сзади себя бежавшую медсестру Надю. Танк стал нас преследовать. Я кричу Толику: «Давай влево беги, а я вправо!» Танк перестал стрелять, сбавил газ, оглянувшись, я увидел, что открылся передний люк, и Надю затащили в него. Танк дал газ и стал преследовать меня. Я бежал метров 50 от танка впереди и боялся одного, чтобы не попасть в плен. Если догонит, брошусь под гусеницы! Танк меня преследовал, не ведя огня. Я на ходу сбросил с себя шапку, фуфайку. Когда оглянулся, то увидел, что верхний люк открыт, и немецкий офицер машет мне кулаком, что-то кричит: «Рус, Рус…». Я продолжал бежать. Танк остановился и повернул назад, я в одной гимнастерке продолжал бежать.
Сколько я пробежал, не знаю. Со стороны Ильинской вышел полк. Увидев меня, на лошади подъехал адъютант командира полка и кричит мне: «Кто такой?». Я остановился передохнуть и отвечаю, что первая рота, которая шла головным дозором, попала в танковую засаду. Я вырвался, чтобы доложить о случившемся бое. Полк остановился. Подъехали артиллеристы на машинах с 76 мм пушками, посадили меня в первую машину, чтобы я показал, где была засада. Мы двинулись вперед – четыре машины с артиллерией. По пути я останавливал машину и подбирал свои вещи.
Когда подъехали к месту боя, то здесь все было перепахано гусеницами танков. Даже невозможно было определить количество погибших солдат, все перемешалось с землей и снегом. Поехали в сторону Еремизино-Борисовской, но танков здесь уже не оказалось. Артиллеристы сделали по два выстрела в сторону Еремизино-Борисовской и вернулись в полк. Позже я узнал, что разведка (взвод 23 человека) была взята в плен и расстреляна на гребле речки. Оставили только командира разведки, взяли в плен. Мы пошли дальше. В этот день мы дошли до станицы Юго-Северной, противника нигде не встретили. Здесь нам дали отдохнуть.
Так погибла первая рота 1-го батальона 571 полка 317-й стрелковой дивизии. В роте было приблизительно 100-110 человек, из них осталось в живых только пятеро. Получив донесение о бое под Еремизино-Борисовской, части 317-й дивизии ударом опрокинули противника и к обеду 29 января 1943 года освободили станицу. Это был первый населенный пункт Тихорецкой земли, освобожденной от врага.
Стремительным ударом
Все части и соединения 58-й армии (317, 417, 351 стрелковые дивизии) действовали слаженно и к исходу 29 января вышли к городу Тихорецку. Ударами 317-й, 417-й, 351-й стрелковых дивизий станицы Фастовецкая, Терновская, Еремизино-Борисовская, Хоперская и Архангельская были освобождены. Ведя боевые действия за Тихорецк, в ночь на 30 января части и подразделения 317-й и 417-й стрелковых дивизий освободили город. Утром Совинформбюро сообщило: «30 января войска Северо-Кавказского фронта в результате решительной атаки овладели городом и крупным железнодорожным узлом Тихорецк. Первыми ворвались в Тихорецк соединения полковника Шварева Н.А. и полковника Шевченко Н.А.».Их осталось - шестеро
Ныне здравствующие участники освобождения Тихорецкой земли: А.П. Тодоренко (п. Парковый), Л.Г. Друзев (ст. Новорождественская), А.Н. Харченко и Н.И. Татаринцев (ст. Архангельская), Н.М. Проскурин, Н.Я. Теркун (Тихорецк), вспоминая события тех дней, говорят, что принесенные в той войне жертвы не были напрасными. Эти люди – пример для молодежи Тихорецкого района. Они остаются такими же мужественными, смелыми, решительными, горячо любящими свою Родину и хотят, чтобы сегодняшняя молодежь переняла у них лучшие качества солдата, человека, защитника Родины.А. СЕИН, председатель Тихорецкого районного совета ветеранов, генерал-майор.
Таким увидели освободители Тихорецк
в январе 1943 г.
(фото из архива).
Нашли ошибку в тексте? Выделите её и нажмите Ctrl+Enter