Босоногое детство в станице Архангельской

Пыльные бури 60-х годов 20 века. Фото из группы в «Одноклассниках» «Новости Архангельского сельского поселения».

Их называют теперь «детьми войны». А многим из них уже за восемьдесят.

У них есть внуки и правнуки. Это им - молодым - нужно знать, что пережили их бабушки и дедушки в эту лихую годину, которую называем мы войной Великой Отечественной.

Сегодня мы публикуем воспоминания о своем детстве и первых послевоенных годах ветерана педагогического труда из станицы Архангельской Светланы Васильевны Петрановской:

- Вспоминаю первые послевоенные годы в станице.

Светлана Васильевна Петрановская в наши дни.

Жили бедно. Бегали босыми до самых холодов. Ели все, что было негорьким: цветы акации, яблоки, молочай, чакан. В колхозе работала бригада рыболовов. А мы, детвора, «промышляли» на Челбасе.
Ловили не только рыбу, но и раков, которых в Челбасе было много. У мамы в ларьке, где она работала, стояли плетеные корзины, а в них огромные раки - живые, шуршащие, больно хватающие клешнями за палец. Где сейчас мост (это место до сих пор называют ГЭС), там всегда было много рыбаков, ловивших удочкой и какой-то «растопыркой».

Мост тогда был подвесной: идешь, а он качается. Бегали купаться на Поташ. Там было песчаное, удобное для купания дно, но было там и много пиявок, которые быстро цеплялись к телу, отчего девчонки визжали, а пацаны смело их отцепляли.

В станице было мало колодцев с хорошей вкусной водой, поэтому женщины ходили с ведрами на станцию, где можно было набрать хорошей воды. Во время дождя тетя Настя, которая жила в доме дедушки, посылала нас с корытами и ведрами к школе по улице Красноармейской, чтобы мы собирали дождевую воду для стирки. Бежишь, надев на голову корыто, а дождь барабанит по жести. Потом сидим под стеночкой, кричим: «Дождик, дождик, припусти, нас на волю отпусти... » и ждем, пока корыто наполнится.

1961 год. Фото из группы в «Одноклассниках» «Новости Архангельского сельского поселения».

Мыло трудно было достать, поэтому женщины делали щелочь, пропуская воду через древесный уголь. Им же и стирали.

Вспоминается, сидим мы с сестрой Милой и дядей Витькой (на два года старше меня) на русской печке и ждем, когда «няня» (тетя Настя, так называли старшую сестру в семье мамы, и я тоже ее так звала) напечет на сковороде лавашей - лепешек из кукурузной муки (кукуруза тогда здорово выручала). Мы радовались, это казалось объедением.

Еще мы любили кататься, устроившись на палку, торчавшую из-под шарабана. Если дядька был добрый, то разрешал сесть там; другой-то мог и кнутом огреть. Верхом блаженства было, если возчик разрешал залезть в шарабан. О машине тогда и не мечтали.

Фото из группы в «Одноклассниках» «Новости Архангельского сельского поселения».

Вот такое было у нас босоногое послевоенное детство. В августе 45-го, вскоре после войны, мама завербовалась на «восстановление Москвы», и мы уехали из станицы. Уезжали на машине — сидели на узлах в кузове. На выезде из станицы стояла ветряная мельница. Она мне позже часто снилась, так же, как и мост через Челбас и наш сельский клуб.

Прошло время, и мы снова вернулись в станицу. Хотя я родилась в Киеве, но своей малой родиной считаю Архангельскую. С ней связаны все воспоминания: детство, военные страшные дни и доброе мирное время.

Светлана ПЕТРАНОВСКАЯ, ветеран педагогического труда.