Как тихоречанин Дзекун был «врагом народа»

О краеведе и основателе Тихорецкого народного музея наслышаны многие тихоречане. Недавно к историкам-архивистам Тихорецка попали мемуары Г. Дзекуна «Записки из моей жизни», где прослеживается история нашего города с 30-х по 80-е годы XX века. Отрывок воспоминаний предлагаем читателям.

1 декабря 1936 года я поступил литературным сотрудником в редакцию многотиражной газеты «Сигнал» завода «Красный молот». В Тихорецке, точнее в городской типографии, выпускалось до двенадцати печатных газет, включая «Ленинский путь», политотдельские и заводские многотиражки. Мне хотелось покипеть в рабочей среде. Имелась в виду и экономическая заинтересованность - завод относился к ж/д транспорту, здесь выдавались топливные книжки на уголь и годовой проездной железнодорожный билет. Все это мне обещали, когда приглашали сюда. Однако судьба рассудила по-своему.

Не прошло и трех месяцев, как я «вылетел» не только из заводской многотиражки, но и из рядов комсомола. И не просто «вылетел», а еще и с таким «титулом», как враг народа… Тогда это было классическое выражение Сталина. Многие поплатились. Я отделался еще легко, как говорят, слава Богу, что хоть до тюрьмы не дошло…

В одной из речей Сталин бросил крылатую фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Меня обвинили в том, что я эту фразу произнес тогда, когда речь зашла в редакции о заводских недостатках. Для меня это было как снег на голову. Ни тогда, ни сейчас, когда мне нечего кривить душой, не могу припомнить, как это на самом деле было.

Я не признал предъявленного обвинения.

О том, как случилось на самом деле, разбираться не стали. Ко всему этому припомнили мне еще один случай. Когда работал в редакции газеты «Ленинский путь», соседом по квартире оказался переплетчик, приехавший недавно из Ростова-на-Дону. Однажды он показывал в типографии дореволюционную газету «Приазовский край». Газету смотрели и читали не сотрудники редакции. А меня обвинили в том, что я даже пытался учить по ней газетчиков, как надо делать газету. Более того, мне доказывали, что это белогвардейская газета...

25 февраля 1937 года в 9 часов вечера на бюро Тихорецкого райкома ВЛКСМ меня исключили из комсомола как врага народа. Ночами плохо спал, думая, что день грядущий мне готовит? Со дня на день ожидал ареста. Тщетно пытался устроиться на работу в какой-либо организации или на предприятии. Врагов народа - не держим…

Два месяца мыкался без работы по Тихорецку. В мае 1937 года выехал в соседний Архангельский район. Там редактировал районную газету «Ударник полей» мой знакомый Иван Самодуров. Он принял меня литературным сотрудником. Несколько месяцев все шло спокойно. Однако потом особо бдительные «товарищи» из Тихорецка пронюхали, что я живу в Архангельской. Начали приезжать и теребить моего главного редактора.

Вскоре пришлось уволиться по собственному желанию и уехать.

А Тихорецк всё никак не хотел принимать своего опального сына. Будучи в городе, узнал убийственную новость: в редакции газеты «Ленинский путь» «изъят» Николай Комаристый, литературный сотрудник. А редактор Дмитрий Калмыков сбежал в неизвестном направлении. У них дело, пожалуй, посложнее, чем у меня…

В конце августа 1937 года я выехал в соседний Ново-Леушковский район. Меня зачислили секретарем редакции газеты «Сталинский путь». Квартиру нашли быстро и недалеко от работы. Худо-бедно, со своими обязанностями справлялся. Исключительно плохо обстояло у меня с моральной стороной. Надо мной все еще висел дамоклов меч.

Мне запомнился выпуск газеты 31 декабря 1937 года. В самый горячий и ответственный момент по выпуску новогоднего номера оба наборщика типографии слишком рано позволили себе начало праздника: лыко из строки в строку не попадало. С большим трудом бухгалтер издательства Маныч и я приспособили печатную машину для того, чтобы вручную отпечатать газету.
К бою курантов она лежала отпечатанной. Теперь со спокойной совестью можно было встречать праздник.

В этот знаменательный момент к нам в типографию зашел второй секретарь местного райкома партии. Петр Васильевич Степанов тепло и сердечно поздравил нас с Новым годом. Он крепко пожал мою руку, а потом долго беседовал, даже виду не подавая, что ему все известно обо мне. С хорошим настроением расходились по домам.

Первый день нового 1938 года я провел в Тихорецке…