Как тихорецкого врача в Чернобыль отправляли

Утром 16 февраля 1987 года в квартиру, где проживал с семьёй врач травматолог-ортопед Александр Храбрых, позвонили.

Ничего не подозревавший хозяин, как и всегда не посмотрев в глазок, открыл дверь и замер в удивлении – у порога стояли милиционер, рядом с ним человек в офицерской форме, а у них за спиной маячил солдат с автоматом наперевес.

- Что за чёрт? – подумал врач и, закрыв глаза, потряс головой. Подобную компанию он видел только в кинофильмах, а тут нате вам…

- Александр Филиппович? – строго спросил милиционер, и ещё строже – Храбрых?

- Н-н-ну да… – ответил ничего не понимающий хозяин.

- Одевайтесь, пять минут на сборы. Вы поедете с нами!

Как прояснилось позже, таким образом тихорецкий военкомат и милиция осуществляли сбор специалистов для работы в Чернобыле по разнарядке.

Вся страна знала о том, что за год до описанных событий 26 апреля на Чернобыльской АЭС произошла страшная авария со взрывом и выбросом радиоактивных веществ. Поэтому Александра не удивило, что необходима его помощь как врача на ликвидации последствий. Удивило то, с какой бесцеремонностью решался этот вопрос. Надо же додуматься – с автоматчиком и милиционером!

В тот же день, в понедельник, тихоречан собрали в местном военкомате и вечером поездом отправили в ст. Динскую, где переодели в военную форму и расписали по подразделениям.

Александра, как опытного врача, назначили командиром медицинского взвода. Вскоре резервисты прибыли и на место аварии. Начались работы по ликвидации.

Четвёртый блок АЭС, от которого исходила основная опасность, выглядел зловеще. Словно вход в потусторонний мир, в ад. Поэтому люди старались не смотреть на него, а сосредотачиваться на выполнении своих конкретных обязанностей.

Храбрых, который по натуре был энергичным и обязательным человеком, от опасности не увиливал. Вместе со своим взводом он делал всё возможное, чтобы выполнять приказы. В его характеристике, которая сохранилась с тех времён, отмечено:

«В крайне тяжёлых условиях радиационной обстановки работал в разборе завала транспортного коридора между 3 и 4 энергоблоками, проявляя инициативу. В результате удалось удалить створки ворот транспортного коридора и приступить к разбору завалов железобетонных конструкций.

… после взрывного прохода через стену здания и перекрытие третьего блока произвёл с подчинёнными оперативную разведку и откачку заражённых вод из объекта 001 в условиях отсутствия электроэнергии.

Неоднократно возглавлял проведение колонны полка из расположения части на Чернобыльскую АЭС. При возгорании одного из автомобилей предотвратил панику, в результате чего не допустил получение травм личным составом».

Много ещё строк о славных делах Александра Храбрых имеется в характеристике. В конце её отмечено, что он получил дозу облучения в размере 26 Бэр, что соответствует второй группе инвалидности.

После Чернобыля Александр был помещён в специальную клинику в Киеве, где уже находились и пытались излечиться около 400 человек, прошедших через этот ад. Однако правительство никаких льгот для ликвидаторов не предусматривало, хотя каждому из них необходимо было длительное лечение. Поэтому, чтобы привлечь внимание общественности к решению этого вопроса, 19 облучённых объявили голодовку. И только после этого бюрократическая машина сделала поворот и стала писать законы о льготах.

Вернувшись в Тихорецк, Храбрых с присущей ему энергией стал создавать общественную организацию чернобыльцев, что ему удалось.

Как он вспоминает, в то время к ликвидаторам было абсолютно иное отношение, чем сейчас. Многие руководители, как, например, директор мясокомбината Николай Тимошенко, помогали продуктами питания. Большую поддержку организация получала и от исполкома.

Но дело не в продуктах. Как считает Александр Храбрых, дело в том, что нельзя забывать тех людей, которые положили свои жизни и здоровье для ликвидации страшных последствий, которые радиация смогла бы нанести человечеству.

За всё надо платить. И они заплатили. Заплатили за чужие ошибки, чтобы предотвратить общую беду.