По-человечески

Рисунок Альфреда Анисимова

Оба кума живут рядом. У каждого по гектару земли. На самом краю станицы - ее здесь много. До арендаторской - километра два. Их огороды примыкают один к другому. Внизу речка, установили насос и поливают свои планы дармовой водичкой.

Кум Илья вспашет и посеет. У него новенький трактор "Беларусь". Кум Илья покупает горючее. У них что только ни растет: огурцы, помидоры, баклажаны, дыни. А какая бахча! Завидуют соседи.

У кума Ивана тоже есть транспорт-мотороллер "Муравей". С утра сначала отвезет на базар кума Илью, потом везет свой товар.

В этот день случилось непредвиденное. Рейс оказался несчастливым. "Муравей" еле дотянул до места. Урчал, брынчал, глохнул… Иван часто останавливался, возился с мотором. Приехал, когда рынок жужжал, крякал, визжал своим живым товаром.

У кума Ильи, которого он привез раньше - очередь. Помидоры, каждый по килограмму весом, кум продавал поштучно. Почти отторговался. Место кума Ивана, долго пустовавшее, заняли другие. Пришлось Илье потесниться. Торговля у кума Ивана также шла успешно, и через час ничего не осталось. Довольные и радостные, пожав друг другу руки, сели отдышаться.

Откуда ни возьмись нарисовалась, словно Афродита из пивной пены, жена кума Ивана. Уперла руки в бока:

- Давай, муженек, отчитывайся, а то каждый раз с рынка «на рогах» приползаешь!

Кум Иван в этих делах битый-перебитый. Часть денег он заранее отправил в нычку, как чувствовал. И теперь перед женой стоял как невинная овечка. Сняв с пояса пухлый кошелек, вытряхнул содержимое на прилавок.

Жена скрупулезно пересчитала выручку, время от времени останавливаясь, закидывала взор в небо, то ли складывая что-то, то ли умножая в уме.

- Не просчитайся! - съехидничал Иван. - Сошлось?

- Сошлось-то сошлось, да вот одного оклунка не хватает.

Кума Ивана только тронь за живое. Тогда каких только выражений от него не услышишь. Всех цветов радуги. И он вспылил:

- Я ж тебе все до копеечки, а ты..блин, еще и об оклунке вспомнила, я можа сказать здесь на прилавке душу свою оставил. Налетело воронье, не успел глазом моргнуть, как раскупили, можа и сперли что, в дышло тебя…

- Ну, будя, будя! - снизила градус жена. - На вот тебе. Купи ванну, выварку и цинковое ведро в "Жестянке".

И она зафинтилила между рядами, размахивая из стороны в сторону сумкой.

Как только супружница растворилась в базарной толпе, кум Иван обратился к куму Илье:

- Ну что, куманек, давай отметим нашу удачу по-человечески?

Кум Илья встал, потянулся:

- Чевой-то не тяня, да ишо надо заказы моей жинки исполнить. - И он развернул длинный список. - В следующий раз…

- Нет так нет, - с сожалением выдохнул кум Иван.

- И у меня еще три дела.

Пришлось им тут разминуться.

Время близилось к обеду. Кум Илья давно на своем горбу приволок заказы своей зазнобы и справлялся во дворе: чистил коровник, поил и кормил животину. В это самое время до его слуха донесся странный металлический лязг. Этот звук то угасал, то возникал снова все более и более громко, словно кто-то громыхал на улице тачкой с металлоломом. Залаяли соседские собаки. Загоготали гуси. Закудахтали куры, разлетаясь в разные стороны. Какофония приближалась. И кум Иван решил выглянуть на шум. Увидел он такую картину: кум Иван в доску пьяный брел по улице. На голове телепалась жестяная ванна, в правой руке выварка. Одна нога в ботинке, другой босой он гнал впереди себя оцинкованное ведро.

Кума Илью, выглядывающего из-за штакетника, Иван приметил. Остановился, уставился на него одним мутным глазом из-под ванны, прошипел:

- Ну что, жинки испугался, струсил. А я вот сам, один, отметил нашу удачу. Один! Зато по-человечески!