Ушёл на взлёте, не прощаясь...

Завтра - 9 дней, как ушёл из жизни Анатолий Васильевич Вожаков.

- Не дождётесь, - так всегда отвечал Вожаков на обычный при встрече вопрос «Как дела?» Никто и не хотел дожидаться, Анатолий Васильевич, уж поверь. Даже твои недруги, неприятели, не говоря уже о друзьях-товарищах, которых было, может, и не так много, зато настоящих. А вот оно как вышло, дорогой ты наш...

С Анатолием мы были знакомы почти 35 лет. По молодости дни и ночи, бывало, вместе проводили в одних компаниях. А когда он брал в руки гитару и начинал петь «Подмосковные вечера»,  подпевали даже те, кому медведь наступил сразу на оба уха. Тембр голоса - неотразим, место души компании - гарантировано.

Затем, повзрослев и остепенившись (думаю иногда, а надо ли было?), на первых порах вместе выпускали газету «Провинция». Точнее, я только помогал, ведь первое независимое издание Тихорецкого района - любимое детище Вожакова, дело его жизни. Знаю: он очень жалел, когда согласился закрыть её, встав перед выбором «или - или». Кто и зачем его перед ним ставил - знают об этом, а остальным теперь и не нужно знать.

Анатолий не раз был депутатом районного Совета. И одним  из немногих часто голосовал против тех решений, которые принимались почти единогласно. Это не значит, что он всегда был прав, не об этом речь. Просто Вожаков во всём и всегда имел Своё мнение. Сейчас, когда в цене, увы, всеобщее «одобрямс», этот островок противодействия хотя бы в таком виде имеет особую ценность. Извините, уже, получается, имел...

Пару лет назад он пришёл, наконец, работать туда, где когда-то, в середине 80-х, пробовал своё перо и где, уверен, должен был оказаться гораздо раньше. Речь - о нашей газете. Жизнь или судьба распорядились иначе, и оттого становится только больнее на душе. Ведь действительно талантливый, отличный тихорецкий журналист столько не дописал, не донёс до читателя, не договорил. И ушёл - на взлёте, даже не попрощавшись...

Анатолий Васильевич не верил в бога, и это его право, как, впрочем, и каждого из нас. Но если Всевышний всё-таки существует, прошу его быть к нашему коллеге снисходительнее. Он, если и ошибался,  то, по крайней мере, не лицемерил. Это гораздо честнее, чем, прикрываясь громкими словами о вере, грешить по-настоящему.