Секретная история Кубани

К 80-летию восстания тихорецких казаков, к 80-летию голодомора на Кубани.

Продолжение материала Юрия ТКАЧЕВА, члена Союза журналистов России.

В  течение 1932 года из колхозов в Северо-Кавказском крае (нынешние Ростовская область и Краснодарский край) вышло 63870 человек.

В Тихорецком районе покинули колхозы около 1200 хозяйств. Опустевшие в результате репрессий и голода станицы заселялись крестьянами из других регионов страны, демобилизованными красноармейцами. С их помощью продолжалось колхозное строительство. Но созданные колхозы бедствовали, разваливались. Получая за труд мизерную оплату, крестьяне воровали, работали спустя рукава. А назначенные сверху председатели доламывали хозяйства, не умея их организовать, а нередко воруя куда больше рядовых колхозников.

Тех же председателей колхозов, кто жалел своих земляков, не давая им умереть голодной смертью,   коммунисты зачисляли во "враги народа". Вот один из документов того страшного времени по станице Староминской (стиль сохранён. - Ю.Т.):

"Выписка из протокола №20 заседания Центральной комиссии по чистке сельских парторганизаций Северо-Кавказского края.

Слушали. Федоров Андрей Спиридонович, кандидат ВКП(б) с 1931 года, русский, до вступления в партию работал рядовым колхозником, партвзыскания имел - исключался из партии, из казаков. В настоящее время безработный, образование низшее.

Установлено: Будучи председателем колхоза" Ворошилова" Каналовского с/совета, не боролся с контрреволюционным саботажем, а наоборот, возглавлял таковой, заявляя: "Сначала накормлю колхозников, а потом буду давать хлеб государству".

Не выполнял план мясозаготовок, мотивируя тем, что общественное стадо овец принадлежит колхозникам, надо сначала спросить их согласия. На протяжении всей своей работы в качестве председателя колхоза ставил местнические интересы выше государственных, явно сопротивляясь всем проводимым мероприятиям в части всякого рода заготовок.

За саботаж хлебозаготовок и мясозаготовок, как агента классового врага,  ФЕДОРОВА из кандидатов ВКП(б) ИСКЛЮЧИТЬ".

Порадоксально,  но факт - тех, кто заботился о народе, стали называть врагами народа!

1932 год выдался неурожайным, планы хлебозаготовок круто провалились. И вот тогда-то на южные области обрушился удар…

Готовился он заблаговременно, тщательно. Для фабрикации повода были использованы журналисты. Так, на Кубань осенью 1932 г. прибыл из Москвы корреспондент "Правды" Ставский и "высветил" сплошную "контрреволюцию".  Писал, что казаки проводят "организованный саботаж", в станицах живут отсидевшие свой срок белогвардейцы, и "местные власти не предпринимают никаких мер". Вывод делался: "стрелять надо контрреволюционеров-вредителей". В Ростове, центре Северо-Кавказского края, вопли Ставского подхватила газета "Молот": "Предательство и измена в части сельских коммунистов позволили остаткам казачества, атаманщине и белогвардейщине нанести заметный удар".

И тут же начались репрессии. Ростовское ГПУ выслало на Кубань три отряда особого назначения, которые поехали по станицам. Все было так же, как в гражданскую. Отряды состояли из "интернационалистов" - латышей, мадьяр, китайцев. Значит, заранее сформировали их, заранее разместили на юге в ожидании "сигнала" Ставского.

О том, что операция была подготовлена и спланирована на высоком уровне, говорит и другой факт - для руководства ею в Ростов прибыли из Москвы Каганович и Ягода. И действовали каратели, как в гражданскую. Пошли массовые аресты и расстрелы. Часто они были публичными. Только в станице Тихорецкой (ныне Фастовецкой) было казнено 600 человек. Три дня подряд на главную площадь ровно в полдень выводили по 200 обреченных, независимо от пола и возраста, приказывали раздеваться донага и косили из пулемета. Расстрелы покатились и по другим станицам Кубани, по Ставрополью, Тереку.

А одновременно развернулась партийная "чистка" - из рядов ВКП(б) изгоняли за "попустительство саботажникам", непринятие мер. По Северо-Кавказскому краю было исключено из партии 26 тыс. человек, 45% сельских коммунистов. И со многими из них обращались, как с раскулаченными, конфисковывали имущество и отправляли в ссылки. Но даже не расправы, не ссылки оказались самой страшной мерой.

В начале ноября на Кубани была введена система "черных досок"  (названных так по советской традиции - в отличие от "красных досок" почета).  Автор этой идеи - секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) Б.П. Шеболдаев.  На "доску позора" заносились станицы, по мнению партии, не справившиеся с планом хлебосдачи.

4 ноября 1932 года  Северо-Кавказский крайком принял постановление: за срыв хлебозаготовок занести на "черную доску" станицы Новорождественскую, Медведовскую, Темиргоевскую. "Позорно провалившими хлебозаготовки" объявлялись и Невинномысский,  Славянский,  Усть-Лабинский, Кущевский, Брюховецкий, Павловский, Кропоткинский, Новоалександровский, Лабинский районы. Из них предписывалось вывезти все товары, закрыть лавки, "досрочно взыскать все долги" .

Но хотя "позорно провалившими" признали часть районов - те же самые меры были  распространены и на все другие районы Кубани! И на Дон тоже!

Вот постановление бюро Тихорецкого райкома ВКП(б) "О ходе сева, хлебозаготовок и взмета зяби".

28 ноября 1932 г. Сов. секретно.

Констатируется, что в станице Новорождественской саботаж не сломлен и мероприятия по борьбе с саботажем проводятся недостаточно. Решено конфисковать все посевы, неубранные к 30 ноября, провести их уборки и обмолот "силами буксирующих" (специально созданных групп из других станиц), провести проверку разворованного хлеба не только у единоличников в колхозных дворах, но и у коммунистов. "Усилить наблюдение за недопуском граждан станицы Новорождественской на базары в Тихорецк". (ЦДНИКК. Ф. 1361. Оп. 1. Д. 130. Л. 166, 168).

Читаем следующий документ. Это постановление бюро Тихорецкого райкома ВКП(б) "О выселении из станиц района кулацко-зажиточных хозяйств".

28 ноября 1932 г. Утверждены к административному выселению за пределы Северо-Кавказского края (за сопротивление мероприятиям партии и соввласти, отказ от выполнения планов хлебозаготовок и сева, неплатеж налога и антисоветскую агитацию) 233 хозяйства по 1-й и 2-й категориям. Дана их разнарядка по станицам (из Новорождественской - 80 хозяйств). (ЦДНИКК. Ф. 1361. Оп. 1. Д. 130. Л. 89.)

О "черных досках" - предвестниками ссылок и расстрелов пишет житель станицы  Новодеревянковской  Георгий Кокунько:

"Помню потрясение, каким для многих стали в конце 1980-х гг. прорвавшиеся в печать рассказы о "черных досках". Пожалуй, именно они (как и правда о голоде на Украине) впервые открыли в завершенном своем виде систему организованного, хорошо продуманного уничтожения народа - в данном случае казачества. Из свидетельств очевидцев стало яснее ясного: вовсе не о коллективизации как таковой думали вожди страны советов 70 лет назад!..

Не вполне поначалу понятные слова из прошлого отцовской станицы - "голодомор", "саботаж" - я слышал давно. Бессознательно они воспринимались как что-то страшное и полузапретное в разговоре вне дома. Чаще всего вспоминал их мой дядя, Петр Михайлович, у которого я жил, приезжая в станицу. После долгих бесед на ночь этот самый "саботаж" представлялся не словом в обычном значении, а как что-то большое, черное, душное. Словно явление стихии, спускавшееся на пустые станичные улицы…

Нашу станицу Новодеревянковскую в 1932 году обрекли на вымирание. Сегодня, если походить по ней, бросится в глаза странность планировки: на параллельных друг дружке улицах дома стоят где тесно, один к другому, а где от дома до дома и сто, и двести метров, поросших бурьяном, проклятой амброзией. Особенно велики пустыри, прогалы застройки в историческом центре станицы. Но ведь не так же все было! И здесь стояли дома, жили люди. Но они исчезли! Целые кварталы, целые семьи, фамилии.

Сегодня в станице с хуторами - около 8 тысяч человек. Меньше трети от ее населения в 1920-е гг. Да и много ли нынешних станичников казацкого рода-племени?! По числу жителей, после русских и украинцев, идут армяне, белорусы, мари, цыгане, мордва, чуваши, молдаване, езиды, удмурты, табасаранцы, и еще десять этносов. Большинство - потомки переселенцев из других областей. Как следствие - культура и традиции, само название станицы исчезают из обихода. Все чаще говорят "Новая Деревня"; так и в автобусном расписании значится. Кажется, и старики, сначала считавшие такое "переименование" оскорблением, смирились. Да и сколько их осталось - тех, кто помнит подлинную станичную жизнь? А из тех, кто помнит 1920-30-е гг. - не все решаются рассказывать.

Помню, дядя просыпался по ночам, что-то спешил записать. Утром рассказывал, что вспомнил - из прошлого станицы или что сам видел. Если бы не он, я бы никогда, наверное, не мог сказать про Новодеревянковскую - "наша станица". Ведь ни дед мой, ни его сестры не могли прежде говорить - как убили их отца, как они ушли к белым… Они и фотографии родительские до середины 1980-х гг. не показывали… Но все, что мы знаем - благодаря им. Благодаря решившимся рассказывать (в статье - лишь малая толика их свидетельств). Наша задача сегодня - не забыть ничего и никому и то - же завещать идущим вслед".

 Для коренных жителей Кубани, в первую очередь казаков, конец 20-х - начало 30-х годов остались в памяти как жуткое время репрессий и страшного голода.

В 1932 году город Тихорецк превратился в карательный узел с несколькими  тюрьмами в центре и концлагерями в районе птицекомбината (ныне колбасный завод и мотодром) и на северной окраине ( ныне район авиационной части), куда свозили для уничтожения "врагов народа" из Новопокровского, Павловского и других соседних районов. Везли сюда и схваченных в облавах "доходяг".

Юго-восточная окраина города - Козлова балка - стала местом расстрела людей. Убитых бросали в заранее приготовленные ямы.  Из шести станиц Тихорецкого района выселили 233 "кулацкие" семьи  (какие ещё "кулаки" после массовых ссылок 30-го года? Но ведь  выявили бдительные активисты!).

Советская власть продолжала расправу над кубанскими казаками.

И настал тот день, когда  у них наступил предел долготерпения.

 В декабре 1932 года в зарубежной прессе ("Возрождение", "L'Ami du Peuple", в пражской "Народной Политике", в польской "Zycie Katolickie" и других) появились известия  о восстании на Кубани в районе Тихорецкой, происшедшем в конце ноября. Советские же газеты не обмолвились о нём ни словом.   

С половины октября 1932 года для казаков наступили тревожные дни: стало известно, что в Москве решили изъять все активное молодое население области и направить его на Север. Кроме того,  население настолько ожесточилось от голода, что стало уже открыто нападать на обозы с пшеницей, едущие из дальних станиц к железной дороге. Очевидно, эти причины и стали поводом для выступления против советской власти.

Начали его казаки нескольких станиц, примыкающих к Тихорецкой (Фастовецкой). Во главе восстания стояли кадровые казачьи офицеры. Все способные носить оружие казаки явились на сборные пункты, чтобы принять участие в восстании. Оружие удалось получить путём захвата трёх оружейных складов. Были также пулемёты и бомбомёт.  Местный гарнизон без сопротивления дал себя разоружить.

16 ноября в станице Тихорецкой собралось свыше 6 тысяч вооруженных казаков, а невооружённых - чуть ли не всё мужское население Тихорецкого района. После ночного боя с небольшим красноармейским отрядом восставшие заняли станцию Тихорецкую. Завладев этой узловой станцией, восставшие везде в районе ликвидировали советскую власть. Почти неделю захваченные территории оставались под властью восставших. Посланные ростовскими властями воинские части особого назначения (ЧОН)  были разбиты с большими потерями: восставшим удалось за три дня захватить 4 полевых орудия, 11 пулемётов, несколько сотен винтовок и большое количество перевязочных средств.

Тогда к месту боя были стянуты войска из разных мест Кавказа, они пустили в ход артиллерию, танки и даже провели несколько газовых атак.

Несмотря на недостаток оружия, численное превосходство неприятеля, на большое число раненых и убитых, недостачу продовольствия и боеприпасов, восставшие сражались 12 дней.

Расправа началась в первый же день после отступления повстанцев от Тихорецкой. Расстреляны были все без исключения пленные, захваченные в бою. Повсюду вокруг Тихорецкой лежали трупы убитых казаков. По приказу командования пленных убивали на том же месте, где они сдавались, даже не приводя в штабы на допрос.

Как только пришли чекисты из ОГПУ, началась расправа над мирным населением. Расстреливали днём и ночью всех, против кого были малейшие подозрения в симпатии к восставшим казакам. Не было пощады никому: ни детям, ни старикам, ни женщинам.

В Москве было принято решение выслать всё население станицы Тихорецкой на Север в лагеря особого назначения. Всего к высылке были определены около 18 тысяч человек, то есть почти  всё оставшееся население восставшей станицы Тихорецкой…

…28 ноября  исполняется 80 лет жестокому подавлению того отчаянного казачьего восстания против изуверств советской власти над кубанскими казаками.  Нет уже с нами тех, кто имел хоть какую-то причастность к тем событиям.   Некому  показать нам братские могилы убитых земляков.  Некому рассказать, чьи косточки там лежат.  Покрывает время белым саваном наше жестокое и кровавое советское прошлое.  Время неумолимо, и скоро свидетели геноцида нашего народа уйдут  от нас навсегда.

Сохранить бы нам это прошлое в памяти и завещать помнить идущим после нас о той жуткой эпохе правления сатаны. Не дай Бог этому повториться!

Юрий ТКАЧЁВ, член Союза журналистов России.