Как свечной ящик тихорецких жандармов и прихожан поссорил?

Образ св. Николая Чудотворца в Николаевском храме (до революции).

В архиве историко-краеведческого музея немало интересных фактов о становлении православия в нашем городе.

Первые жители и служащие станции Тихорецкая за неимением храма молились перед домашними образами, со временем стали приглашать священника из соседней станицы Тихорецкой (ныне Фастовецкой). По ходатайству служащих причт ст. Тихорецкой уступил из своей церкви икону Пресвятой Богородицы Казанской, её установили в пассажирском здании. Здесь же появилась и кружка для сбора денег, из которых и уплачивалось причту за совершаемые требы.

В апреле 1887 г. служащие станции приобрели новую икону – святителя Николая Чудотворца. На её покупку шли средства, полученные служащими от продажи восковых свечей при прежней иконе. Это впоследствии стало решающим обстоятельством в возникшем споре между причтом станционной Николаевской церкви (освящена в 1896 году) и служащими станции.

- К концу XIX века сменный график работы на железных дорогах Российской империи не позволял служащим, по большей части православным христианам, посещать церковные богослужения. Самое доступное решение проблемы заключалось в постановке святых икон в пассажирском или служебных помещениях железнодорожных станций.

Спустя всего несколько лет постановка святых икон в станционных помещениях стала повсеместным явлением. Статья в газете «Благовест» от 1911 года позволяет составить впечатление об этом интересном явлении: «…Нам пришлось как-то быть в канун праздника на вокзале станции Лубны Московско-Киевско-Воронежской ж.д. Слышим, доносится пение, слышен запах ладана. Спрашиваю: что это? Всенощная. Отправились в зал третьего класса. Служит пожилой иеромонах. Стоит группа молящихся, исключительно почти железнодорожных служащих, их семей и пассажиров. Подходят люди еще, близ живущие – полный зал наконец. Вбегает носильщик, ставит свечку, поклон, другой – широко крестится и после короткой, но видно, искренней молитвы – убегает торопливо к своему делу. И так многие служащие войдут, положат крестное знамение, поклон - и, помолясь, идут к обычной работе».

В Церковных ведомостях, издаваемых при Святейшем Правительствующем Синоде, в номере 26-м от 1902 года, было опубликовано сообщение канцелярии Обер–прокурора Св. Синода о порядке разрешения устройства и содержания святых икон на железнодорожных станциях. Все распоряжения об иконах, как вновь поставляемых на железнодорожных станциях, так уже и поставленных, было предписано делать не иначе, как по предварительному сношению с епархиальным начальством. Соответствующие указания были доведены до сведения начальников и управляющих железных дорог и министерским циркуляром № 8941/35 от 26/27 апреля того же года. Однако не обходилось без недоразумений, вызванных неправильным его толкованием.

До 23 марта 1900 г. продажей свечей при иконе на станции Тихорецкая заведовали сами станционные служащие. Видимо, во избежание «неуместного поползновения в дело продажи свечей» между Управлением Владикавказской железной дороги и Ставропольской Духовной Консисторией было достигнуто соглашение о передаче выручаемых денег в приходскую (Николаевскую) церковь с записью их в приходо-расходные книги.

На практике зачастую причт Николаевской церкви и церковный староста доверялись совести молящихся пассажиров, которые сами брали из стоящего при иконе свечного ящика свечи для возжигания пред иконой и следуемые за свечи деньги опускали в сделанный в свечном ящике деревянный футляр, который был на замке с церковной печатью. Наблюдение за чистотой, порядком, за учетом свечей имели ктитор и его помощник ежедневно по несколько раз. 1 сентября 1907 года в Ставропольскую Духовную Консисторию поступил рапорт церковного старосты А. Буцынского. Александр Данилович был гражданским инженером на железной дороге и в то же время ревностным хранителем церковных традиций. По роду своей службы он не смог лично участвовать в подсчете денег, вырученных в августе, потому в помощники был призван известный причту своею благонадежностью прихожанин Никифор Узлов. Последнего, впрочем, служащие станции прогнали прочь.

В споре появилась третья сторона. Начальник Тихорецкого жандармского отделения объявил о том, что никаких распоряжений Синода, архиепископа и прочих не признает, потому что на вокзале полным распорядителем  считает себя. В доказательство этого тут же опечатал своею печатью свечной ящик. Происшествий на станции и без того хватало. Поступок жандармского начальника ввел в замешательство прихожан, но, во избежание нежелательных столкновений, посещение иконы было приостановлено.

8 октября Консистория обратилась в Управление Владикавказской дороги. В следующие три месяца спор никак не разрешался. Свечной ящик был по-прежнему опечатан. А потому оставалось только обратиться к Начальнику Жандармского Управления Владикавказской железной дороги на станции Ростов-на-Дону или через обер-прокурора Святейшего Синода - к шефу жандармской полиции в Санкт-Петербурге и просить  покровительства об ограждении Православной Церкви от тех неприятностей, которые причиняет ей незаконное вмешательство полиции.

Наконец, 20 ноября 1907 года Управляющий Владикавказской дорогой генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Иноземцев сделал распоряжение о том, чтобы находящаяся в пассажирском здании на станции Тихорецкая икона св. Николая была перенесена в местную Николаевскую церковь. Еще летом 1907 года жителям хутора Тихорецкого было разрешено епархиальным начальством выкупить деревянную Николаевскую церковь у железной дороги, к тому же строилась новая, более вместительная каменная. Консистория решение это нашла справедливым и предписала причту поставить икону на видном месте в храме, а предварительно мнение об этом представить на благоусмотрение Его Высокопреосвященству Агафодору, Архиепископу Ставропольскому и Екатеринодар