Мамин хлеб

Анатолий АКУЛОВ - постоянный автор рассказов на нашем сайте о флотской жизни, о других странах, о море. Он жил в Тихорецке и учился в школе 34. Сейчас живёт в Эстонии, Таллинне. Член Общества Русских Литераторов Эстонии.

Сегодня он предлагает вам ещё один свой рассказ.

Шла страшная Великая Отечественная война, немецкие войска оккупировали Украину. Время было очень тяжёлое и опасное.

В начале апреля 1942 года после временной эвакуации из города Шепетовки в город Ромны, Михаил Синицкий с матерью и братом Тимофеем в течение месячного перехода возвращались домой, в город Шепетовку.

В  памяти Михаила встаёт один давний - давний вечер.

После длительного и тяжёлого перехода всей семьи по весенней распутице около двух суток они ничего не ели, так как кончились продукты питания.

К вечеру подошли к селу Сорочий Брод. Были последние дни апреля 1942 года. Подходя к селу, они проходили мимо кладбища, где отмечали  праздник Пасхи.

Люди поминали своих родных и близких, оставляли на могилках горящие свечи, крашеные яйца, куличи, хлеб, посыпанный солью, яблоки, конфеты и иногда ставили стаканчик самогона.

Мать предложила зайти на кладбище и взять с каждой могилки по кусочку хлеба, яйцу и яблоку. Как обрадовались тогда голодные братья, когда им досталось немного еды, которую мама экономно разделили между ними, а часть оставила про запас. Михаил не забыл этого вечера, и на его впечатлительную душу с понятием о хлебе навсегда вошло сознание того, что хлеб - это главная основа  Жизни!

Братья Синицкие - Тимофей и Михаил

Подкрепив свои силы, они двинулись дальше и через некоторое время подошли к своему оставленному дому. Дом был пуст, в комнатах остались кресло с отломанной ножкой и разломанный диван. Надо было выживать и как-то прокормиться.

У Синицких был довольно большой огород, и добросердечный сосед помог его вспахать, и там семья Синицких посеяла различные злаки и овощи. А ещё мать купила на рынке два ведра пшеницы, чтобы посеять зерно и к осени быть с хлебом.

После посева пшеницы Михаил с братом заборонили зерно граблями и стали ждать всходов. Каждый день они пропалывали сорняки и ждали, когда прорастут первые ростки пшеницы. И вот настал этот момент - пшеница взошла дружно! Прошли тёплые дожди, и пшеница росла как на дрожжах.

Пшеница две недели зеленеет, две недели колосится, две недели цветёт, две недели наливается и две недели подсыхает. В середине августа из общей массы пшеницы выросли отдельные колоски, которые созрели раньше.
Мать предложила детям собрать зрелые колоски, и когда братья собрали необходимое количество колосков, она обмолотила их, провеяла на ветру полову. У неё получилось ведро чистого зерна пшеницы.

Братья пошли к соседям, у которых были ручные жернова, смололи зерно на муку, принесли домой, и отдали матери.
Мать от радости заплакала и сказала:

- Дети, теперь мы выживем!

Хлебу посвящены стихи и песни, рассказы и сказки. С хлебом связаны добрые традиции нашего народа. Для людей пшеница, ячмень, рожь - это просто Хлеб! А вот испечённый хлеб, пшеничные, ржаные буханки – это многоликий хлеб.

О хлебе, его вкусе, который познаётся с детства и не забывается в старости, о хлебном поле, о хлебных колосках Михаил Синицкий помнил всегда.

Суждения людей разные. Каждый судит так, как внушает ему не только истина, но и воспитание, чувство, собственный вкус. У каждого из нас - свой вкус хлеба…

В доме Синицких была русская печь. Она помогала им жить, печь хлеб, варить борщи и готовить каши. Зимой на печке согревались и спали… Сколько мастерства и таланта, ума и сноровки требовала она! Печь - кормилица, возвышала хозяйку дома! Всё разнообразие славянской кухни рождалось у печи стараниями женщин. Одна только выпечка хлеба чего стоит - это событие! Качество выпечки хлеба выверяется мастерством хозяйки дома.

Здесь важно всё! Дрова лучше сосновые, потому что дают высокое пламя, хорошо обогревающее весь свод печки.
Дрова в печи надо выложить правильно. Жар выгребать в нужное время и потом мокрым мочальным помелом умело замести под в печке.

Готовность печи к посадке в неё сырых хлебов определяют, бросив на заметённый под горсть муки: если мука обуглится, всё в порядке, а если загорится или затлеет, надо снова бросить горсть муки

Из муки нового урожая мать приготовила всё, что было необходимо для выпечки хлеба. Она развела муку тёплой водой, влила разведённые дрожжи, и добавила соль. Кадку поставила в тёплое место у печки, накрыла крышкой и укрыла старым одеялом. Детям мать велела пойти в дубовую рощу, которая была рядом с их домом, нарвать дубовых листьев, а в огороде срезать кочан капусты, на листья которой будет укладывать тесто для выпечки хлеба.

Перед тем, как брать тесто из кадки, мать мочила руки водой и двумя руками брала тесто из кадки. Перекладывала тесто из рук в руки, делала шары и укладывала на приготовленные листья дуба или капусты. Перед тем, как посадить хлеб в печь, мать обязательно выводила на верхней стороне шара крест, а в центре пальцами делала углубление и оставляла тесто на столешнице, чтобы оно поднялось. Традиция эта давняя, от наших бабушек и прабабушек…

После того, как тесто поднялось, мать укладывала шар поднявшегося теста на осиновую лопатку и подавала его в печь так, чтобы шары не соприкасались между собой. Закрывала заслонку печи и замечала время на старых часах - ходиках.

Мать занималась хозяйственными делами по дому, но время от времени подходила к таинственно молчаливой печке, где в чёрной выметенной утробе происходило необыкновенно томительное долгое печение хлеба.

Она приоткрывала немного печную заслонку и лёгкой осиновой лопаткой поддевала ближайшую буханку, румяную, глянцево мерцавшую округлой коркой, брала хлебину в руки, от жара подбрасывала её, перебрасывая с ладони на ладонь, после чего, дав поостыть немного, подносила к лицу и будто кланялась хлебу, осторожно прикасалась к нему кончиком носа.

Невольно прослезясь, мать тотчас отдёргивала лицо, и это означало, что хлеб ещё не готов, полон внутреннего сырого жара, и надо его снова досылать в печь!

Но вот проходило время, когда мать сначала робко, а потом всё смелее прижималась к хлебу. В такую минуту лицо её радостно расцветало и она, то ли самой себе, то ли всему дому, радостно объявляла: «Слава тебе!».

А сколько было радости, когда мать из печи доставала готовый хлеб! Ароматный, приятный запах будто пропитывал воздух в доме! Неповторимое ощущение!

С лёгким шуршанием хлебы один за другим слетали с осиновой лопаты на выскобленную столешницу, и сначала кухня, затем весь дом начинали полниться тёплой пшеничной сытостью, которая заполняла двор и волнами катилась по улице. Возбуждённые хлебным запахом воробьи облепляли забор, а к крыльцу сбивались куры и топтались у порога, пытливо заглядывая в дверь…

А тем временем мать в свежей, только что зачёрпнутой воде, мочила гусиный окрылок и взмахивала им над хлебами, кропила широким крестом…Потом буханки хлеба покрывала вышитым белым полотенцем и оставляла остывать на лавке, где он дозревал до нужной готовности.

Нет, что не говори, но есть что-то загадочное, волшебное в самом процессе сотворения хлеба. Отведать свежего хлебушка вся семья усаживались за стол. В доме был праздник!

Мать аккуратно нарезала хлеб, давала детям по горбушке и говорила: "Ешьте на здоровье - это наш труд!".

Мать брала из под полотенца самый красивый хлеб и передавала отцу. Отец садился за стол, брал каравай в руки и, прижав к груди, не спеша, начинал отрезать ломти. Дети следили за каждым его движение. Он нарезал столько, сколько должны были съесть. И отец говорил: "Ну-ка, съешьте по кусочку хлеба нового урожая с солью. Для счастья!".

Не было для семьи Синицких ничего такого, что могло быть нужнее и дороже хлеба! Хлеб на столе… Он лежит перед ними одушевлённый людской верой в его насущность и животворную силу! Это такой румяный здоровяк, пышущий жаром домашнего очага, лежит на столе - аппетитно горбится, гордясь собой, на корке которого запеклась в страстях, бедах и человеческих радостях история хлебопечения.           

P.S. Мы привыкли к виду, вкусу хлеба. Он давно уже стал нашей ежедневной пищей. Больше всего удивителен тем, что ненавязчиво привычен! Да что там привычен - обязателен! Как воздух, вода и сама жизнь!

Хлеб на столе…Ржаной, пшеничный и ржано-пшеничный; московский, украинский, бородинский, орловский, рижский, минский, полесский, эстонский;…чёрный и белый, подовой и формовой… Во всех видах хлеб для нас остаётся хлебом!

Мы живём тем, что ни с чем несравнимый запах хлеба тысячелетия стоит над землёй. Он не растворяется ни в каких других запахах. Он уникален. Чем пахнет хлеб? Хлебом!

Среди хлебного поля можно увидеть и осмыслить всё! И о многом сказать самому себе! Говорят, тоска по прошлому мешает видеть будущее. Возможно. Одиночество нельзя заполнить воспоминаниями. Но куда нам уйти от путеводной звезды, что видна в сумраке прошлого, куда нам деться от своей памяти?! Откуда это у нас?

Отчего так теплеет на душе от этой святой опоэтизированной наивности? Хлебный колос бьётся в нас теплотворной энергией.

И, если уж вести разговор о хлебе откровенно о сокровенном, то где же его вести, как не за столом? За хлебом - солью, как известно, и беседа хороша!

Желаю Вам, уважаемые читатели, чтобы на вашем столе всегда было в достатке хлеба и чтобы никогда Вы не могли им пресытиться!

Прошло много лет, было всё за эти годы: и дальние дороги, и дальние морские походы на военных, транспортных и рыболовных судах, но память о высоких хлебах на обширных полях нашей Родины всегда была в нашем сознании, была символом благополучия, понимания того, что есть Хлеб - будет Жизнь!

Скажи мне, как ты относишься к хлебу, и я скажу, кто ты!