Париж. Ресторан "Распутин"

Февраль 1973 года. Порт Гавр, Франция

Наш рефрижераторный транспорт "Ботнический залив" вот уже 3-й месяц находился на гарантийном ремонте во Франции. Это порт Гавр, провинция Нормандия. Кто из моряков находился на ремонте за рубежом, всегда вспоминает это время только с положительными эмоциями. За время нахождения в другой стране получаешь столько новых знаний, новых друзей и остаются только хорошие, только приятные вспоминания!
Нашему транспорту предстояла покраска в доке, и представители разных поставщиков красок наперебой предлагали свои услуги -  закупить предстояло несколько тонн красок, а это солидные деньги, за которые стоило побороться. Выбор пал на представителей одной фирмы, и, в ответ на предстоящее оформление документов, их агент предложил капитану совершить поездку в Париж, который был всего на расстоянии 200 км от Гавра. Конечно, отказаться от такого предложения было невозможно, и капитан согласился, оговорив, что с ним поедут старший механик (это был я) и старший помощник капитана.
Проблем с посещениями французских семей и друзей у нашего экипажа не было, но вот поездку в другой город надо было оговаривать с представителем нашего советского  Судоимпорта, который курировал наш ремонт, и, естественно, с одобрения комиссара, или как его называли - 1-го помощника капитана.
Небольшая характеристика членов экипажа на поездку в Париж.
Капитан - Ставрович Владимир Анатольевич, лет около 50-ти,  оригинальнейший человек, дворянских корней, один из немногих капитанов, знающих английский язык, профессионально грамотный моряк, очень начитанный, воспитанный, с хорошими манерами, поставленным голосом, любитель хорошо и вкусно поесть, гостеприимный, хлебосольный, крывший береговых  морских чиновников нехорошими эпитетами.  Кстати, они, зная это,тоже не особенно его жаловали. В общем, сейчас, по прошествии времени, я даже и не нахожу каких-то отрицательных черт его характера, может, излишнее мягкосердечие к своим  подчиненным, включая и меня. Говорят, что встреча с хорошим человеком - это большое счастье, и я считаю, что встреча с Владимиром Анатольевичем была действительно счастьем для меня!
Старший помощник капитана - Петров Иван Григорьевич, лет около 35-ти, грамотный моряк, премилейший, добрый и очень отзывчивый человек, никогда не повысивший ни на кого голоса. Обслуживающий персонал (особенно женщины) были от него в восторге, так как он не требовал, а взывал к их сознанию относительно чистоты и порядка. Это у него хорошо получалось, все выполнялось без криков - быстро и легко! С командирами на мостике и в машине у него всегда были самые добрые, теплые отношения, его уважали за честность и порядочность.
Вот с такими прекрасными членами нашего экипажа мне предстояло поехать в Париж!
Первого  помощника - Альфреда  Антоновича, уговаривать долго не пришлось, он и сам  не прочь был бы съездить в Париж, ну а если капитан просит… Был он из советских эстонцев, воевал в Эстонском стрелковом корпусе, был ранен, к советскому строю был лоялен, хотя бы внешне, но человек был не злой, терпимый к чужим недостаткам и для должности первого помощника, как не странно, подходил идеально (мне встречались такие комиссары, которых не хотелось видеть после рейса нигде и никогда). Договорились, что представителя Судоимпорта  извещать не будем, а экипажу, особенно стоящим на трапе матросам, ничего не объясняли (кстати, все они были представителями и осведомителями КГБ).
Вечером приехал представитель фирмы на новеньком Ситроене, забрал нас, и мы поехали по автобану в Париж, с невиданной для нас скоростью, 190-200 км в час. Общались с водителем автомобиля на английском языке, который наш капитан знал на твердую тройку, а может, и лучше. Скоро показались пригороды Парижа, а потом мы въехали в центр города, на одну из центральных улиц.
Рассказывать о красотах Парижа - неблагодарное занятие, о нем столько написано, рассказано, что мои описания  будут не самыми  лучшими из написанных об этом сказочном городе. Подъехали к празднично освещенной Триумфальной арке, символично прошлись под ней, прочитали все написанные на ней надписи и получили от этого какое-то необъяснимое удовольствие, словно только за этим сюда и приехали!
Представитель фирмы предложил поужинать в ресторане "Бык", расположенным рядом с Триумфальной аркой. Долго упрашивать нас не пришлось и мы, пройдя несколько метров, увидели этот ресторан. Зашли в вестибюль и встретили  посередине зала черного быка в натуральную величину - конечно, это было чучело, но мастерски сделанное, создавалось впечатление, что он живой! Зал ресторана был огромный, в два этажа, заполнен  наполовину, много света, спокойная французская музыка. На  стенах ресторана были нарисованы разделанные туши быков и указаны на схемах наилучшие куски, которые предлагалось заказывать посетителям. Нам принесли такие же схемы, только уменьшенные, и мы принялись выбирать себе куски поаппетитнее.
Сначала принесли карту вин, но представитель фирмы сказал, что берет это на себя и предложил пить красное вино. Овощи - помидоры, огурцы, принесли на большом блюде целыми, там же были насыпаны горкой белые крупные шампиньоны и прочая зелень: петрушка, кинза и что-то еще неизвестное нам из зелени. Здесь впервые нам сказали, что грибы можно есть сырыми, что мы и сделали, и это нам понравилось, хотя вкус необычный.
Принесли на втором блюде картофель, завернутый и приготовленный в фольге - голод заставил нас немедленно развернуть фольгу и попробовать картофель, он был очень вкусным, мы налегли, и напрасно… В это время принесли большие тарелки с говядиной - порции были толщиной в 20-25 мм, а величиной по диаметру с нашу голову! Первый разрез, и стало понятно, что мясо приготовлено с кровью, но оно готово, его можно есть и у него прекрасные вкусовые качества. Я и капитан как-то быстро расправились с мясом, а наш Иван Григорьевич скромно съел половину и наотрез отказался есть еще. Мы переглянулись с капитаном и добросовестно поделили оставшуюся порцию старпома на двоих.
Наш представитель захмелел и стал предлагать нам продолжить ужин в другом месте, в русском ресторане "Распутин",  который находился где-то рядом. Недолго посоветовавшись, мы согласились. Прошлись несколько десятков метров и подошли к русскому ресторану "Распутин". С некоторой дрожью зашли в фойе, все время вертелась мысль, что мы что-то очень серьезно нарушаем - нам постоянно внушали, что советским морякам  не рекомендуется  ходить в такие места, и нам казалось, что в каждом углу сидел затаившийся КГБешник. Но "хмельному море по колено", и мы смело прошли в зал, поднялись на второй этаж, уселись за угловым столиком. Разговаривали тихо, официанты были в кумачовых рубахах, подпоясанные кушаками, эстрада затянута красными плюшевыми портьерами, внизу столики заняты солидными пожилыми людьми, говорящими по-русски, а у нас наверху занят столик только нашей компанией.
Время около 11 часов вечера, начали петь местные артисты. Странно было слышать русские песни довоенных лет, военные песни, песни наших семидесятых годов. Нам принесли коньяк, и мы начали расслабляться. Обслуживавший наш столик официант, услышав, что мы говорим по-русски, поинтересовался, откуда мы.  Узнав, что мы советские моряки, был очень удивлен, сказал нам, что русские ходят много и часто, но вот советских моряков он видит здесь первый раз за все время своей работы в этом ресторане. Через некоторое время эта новость облетела весь ресторан, и к нашему столику стали подсаживаться официанты, певцы и все, кто хотел и мог.
Через полчаса нас было уже человек 15. На эстраде певцы пели песни, повернувшись лицом в нашу сторону. Капитан попросил принести свежие розы, их принесли в большом тазу со льдом. И вот за каждое исполнение песни мы дарили певцу по 1 розе, это было так красиво и трогательно, что артисты пели, не переставая, и потом приходили и усаживались рядом с нами. Началось обычное русское застолье  с тостами, здравицами и совместным пением.
Мы забыли о том, что нас тут могут сфотографировать или еще как-то заметить и т.д.
Время быстро летело, и вот уже на часах 4 часа утра, а мы все еще в Париже. Представитель фирмы был все это время с нами, но он все же понимал, что нас надо вести в Гавр, и поэтому  на коньяк не налегал. Мы объяснили персоналу ресторана, что должны уезжать, артисты спели нам на прощанье, выпили по последней, вывели нас из ресторана, подогнали машину. В багажник положили ящик коньяка, и, расцеловавшись со всеми, мы отчалили от "Распутина".
Я сидел рядом с водителем, капитан и старпом мирно спали на задних сиденьях. Представитель фирмы героически боролся со сном, а я говорил с ним на дикой англо-франко-испанской смеси языков, чтобы он только не заснул. К его чести, он довез нас до Гавра, хотя и гнал с той же скоростью (200 км/час), как и в Париж.
К борту судна мы подъехали к 6-ти  утра. Взволнованный и обозленный комиссар всю ночь бегал по кораблю от борта к борту, уже не веря, что мы вернемся. Мы вышли из машины, бодро прошли мимо осведомителей, и капитан объяснил, что мы попали "в аварию".
Когда мы рассказали первому помощнику о том, как прошел этот вечер, он откровенно нам позавидовал, но капитан сказал: "Извини, комиссар, каждому свое!".

Фото из архива автора: корабль, капитан и старший механик в Париже.