Тихоречанин Комаров не забудет Афган никогда

Комэск Сергей Комаров вылетает на боевое задание. 1986 год.

15 февраля в стране отметят очередную годовщину вывода советских войск из Афганистана.

Эта война унесла тысячи жизней советских парней, каждый из которых выполнял свой воинский долг. Все они навеки останутся в памяти нашего народа. И каждый год мы будем вновь и вновь вспоминать те тревожные дни, слушая рассказы участников боёв.

Один из них — подполковник запаса Сергей Комаров — живёт и работает в Тихорецке.

В 1986 году в Афганистане Сергей Комаров служил в должности командира эскадрильи отдельного штурмового авиационного 378 полка, которым в то время время командовал известный сегодня политический деятель А. Руцкой.

Как объяснил нам Комаров, задача штурмовой авиации — поддержка войск на поле боя, обеспечение прикрытия высадки десанта и спецгрупп, а также точечные удары по ликвидации укрепрайонов противника. Высадка групп происходила с вертолётов МИ-8, которые брали на борт 8-10 человек вместе со снаряжением, с ними шли вертолёты прикрытия — МИ-24 и штурмовики СУ-25, имеющие мощное вооружение.

Работали штурмовики в тесном контакте со спецназом, разведка которого сообщала лётчикам о нахождении огневых точек и караванах противника. Однажды к аэродрому примчался БТР - на броне сидел комбриг спецназа майор Бохан. Спрыгнув, он подбежал к штурмовикам и закричал:  «Срочно! В горах погибает моя группа на высоте 2313. Пять человек окружила сотня душманов. Боеприпасы у ребят на исходе!»

Комаров тут же дал команду вылететь дежурному звену в составе четырёх штурмовиков СУ-25 и приказал готовить другие самолёты. Вскоре по радио пришло сообщение от вылетевших первыми лётчиков: «Координаты группы подтверждаем. Идёт бой». Израсходовав боеприпасы, первое звено возвращается. Ему навстречу пошло второе звено во главе с комэском Комаровым. Он рассказывает: «Подлетели. Снижаюсь до полутора километров, но бородачей не вижу — попрятались за скалами. Захожу на второй круг на бреющем. Даю команду ведомому: «Смотри, где будут выскакивать духи!» и бью по склонам неуправляемыми авиационными ракетами. Тут ведомый сообщает: «Вижу их!» и уточняет местоположение противника. Теперь уже все самолёты заработали по этому участку на склоне высоты. Вскоре поступило сообщение  -   за спецназовцами вылетели на МИ-8 спасатели.  Смотрю, топливо на исходе, но продолжаю огонь. Но вот пришло сменное звено. Иду на свою базу, где перепрыгиваю на другой самолёт, и опять к высоте 2313. Наконец подлетели спасатели. А как снять ребят - площадки-то для вертолёта на высоте нет? Но на МИ-8, видимо, летал настоящий ас. Он с работающими винтами одним колесом шасси встал на вершину, а другое висело над ущельем. Так вертолётчик и ждал, пока спецназовцы погрузятся, а затем оторвался от скалы. Группа была спасена. На следующий день приехал комбриг Бохан и попросил меня посетить вместе с ним полевой госпиталь. «Зачем?» - спрашиваю. Отвечает: «Сам увидишь...»

В госпитале подошли к койке, на которой лежал весь замотанный бинтами, без одной ноги солдат. У меня аж слёзы навернулись.

А тот говорит: «Всё нормально, командир, главное — мы все живы остались. Спасибо!» И пытается протянуть забинтованную руку для пожатия, но не смог. И я пожал ему уцелевшую ногу, которая была без бинтов. Так вот оно и было. Не забыть этого никогда...».