Ушёл из жизни тихорецкий "Василий Тёркин"

В ночь с 19 на 20 марта 2015 года в возрасте 84 лет умер почётный железнодорожник, легенда нашего города КАРЦЕВ Василий Фёдорович.

Многие годы он вдохновлял жителей своим энтузиазмом и весельем. Практически ни одно массовое городское мероприятие не обходилось без «Василия Тёркина» и его неутомимой гармони.

С лёгкой руки Василия Фёдоровича на городском пруду появился детский пляж «Аннушка», ставший излюбленным местом отдыха городской молодёжи и родителей с детьми.

Несколько лет подряд там же, на "Аннушке", он самолично встречал свадебные кортежи и устраивал молодожёнам праздничные гуляния с катанием на катамаране и каруселях.

Неутомимый «Тёркин» вкладывал в каждое своё дело частичку души, не прося при этом никакой оплаты.

С кончиной Василия Карцева Тихорецк лишился великого энтузиаста и альтруиста. Совокупность этих качеств в наше время практически уже отсутствует у людей...

В память о Василии Фёдоровиче предлагаем вам рассказ тихоречанки Ольги МАЛАХОВОЙ:

Свежий ветерок всколыхнул на воде серо-голубую рябь. Пара белых лебедей грациозно проплыла посередине водоема, нежно поглядывая друг на друга,  будто понимая, что самое прекрасное на пруду – это они.

И так  действительно было. Заросший камышом и осокой городской пруд уже давно превратился почти в болото. Водную гладь, как ковром, покрывала с весны зеленая ряска, изредка разгоняемая ветерком. Из-под воды на поверхность поднимались многочисленные водоросли, стремящиеся поймать в свои расставленные сети любого пловца, рискнувшего бороздить водоем. Кроме этих лебедей и диких уток, на поверхности воды могли удержаться разве что горластые лягушки и водяные пауки-водомеры.

Когда вначале шестидесятых казакам нарезали планы для строительства, на месте этого пруда протекал всего лишь  небольшой ручей, терявшийся в поросли камыша. К нему местные жители выгоняли пасти домашний скот, гусей и уток. Так и окрестили в народе это место «козловой балкой».

Но в следующем десятилетии его решено было очистить и облагородить. Нагнали техники видимо-невидимо. Несколько недель работал на ручье земснаряд, поднимая со дна бурую жижу. Расширили, углубили водоем, превратив ручей в прекрасный пруд.

Прошли годы. Насадили на берегу пруда рощу и построили в ней здравницу. Со всего Советского Союза приезжали  сюда отдыхающие. На противоположном берегу сравняли каре, сдерживающие поднятый со дна ил. Плодородную землю поделили на участки и раздали местным жителям под дачи.

Но сейчас все изменилось: пруд – зачах,  роща – поросла мелкой порослью, превратившись в непроходимую чащу.  Здравницу закрыли и разграбили. Годы перестройки плачевно отразились на этом маленьком, хоть и искусственном, природном уголке.

Знали ли обо всем этом лебеди? Думаю, их это вообще не беспокоило. Они гордо бороздили водную стихию, разгоняя своим приближением диких уток, которые  пытались поймать мелкую рыбешку. Эти белоснежные красавцы, возможно, одни из немногих кто рад сложившимся обстоятельствам. Ведь из-за вечно барахтающихся в воде человеческих тел птицы просто не гнездились на пруду.

По-дедовски шаркая ногами, на берег вышел  Василий Федорович Карцев, тоже местная «достопримечательность». Веселый и заводной невысокий человек в костюме Василия Теркина с неизменной гармошкой в руках в свое время был приятным гостем на любом городском мероприятии. Главы города с ним здоровались за руку, интересуясь делами и здоровьем. Его любили, им восхищались, ему завидовали…

Но вот уже несколько лет Карцев дальше пруда не ходит, годы взяли своё. Он разменял уже восьмой десяток и здесь, сами понимаете, далеко не походишь.

Старик, кряхтя, прошел к воде и остановился, глядя на птиц. Это он проделывал каждый раз, когда приходил сюда. Белоснежные красавцы согревали ему душу. Он мог подолгу смотреть на то, как мать–лебедушка «выгуливает» своих неказистых отпрысков или как белоснежная пара трепетно воркует меж собой.

Птицы, почувствовав на себе пристальное внимание, подплыли поближе. Карцев был для них закадычным другом. Но, не смотря на это, они предпочитали держаться на расстоянии. Старик кинул в воду жменю хлебных корок. Лебеди даже не двинулись в их направлении. Зато нырки и лысухи наперегонки устремились к брошенному лакомству, учинив меж  собою драку.

- Эх, вы! – упрекнул птиц Василий Федорович. – Даже еду поймать не можете. Он махнул на них рукой. Но белые птицы так и остались гордо плавать поодаль.

Карцев, охая и покашливая, поднял с земли  мешок, который принес с собой, и стал в него собирать банки, бутылки, бумажки… Все то, что оставила вчера после себя отдыхающая молодежь. Каждый наклон ему давался с трудом, в груди давило, а поясницу ломило. Да и неудивительно – девятый десяток меняет.

И вспомнилось Василию Федоровичу как когда-то, еще в советские времена, пришла ему в голову забавная мысль – создать на берегу городского пруда пляж для детей. Чтобы родителям было куда выгуливать своих чад. «Это должно быть маленькое уютное местечко, -  размышлял он, - подальше от городского пляжа, который находится в роще; поближе к людскому жилью, чтобы можно было присматривать за детворой. И родителям не страшно было отпускать местную детвору на пруд одних».

А у нас, как говориться, инициатива – наказуема: не найдя единомышленников, Карцев принялся делать все самостоятельно.

Выцыганил у друга пару цепей «посолиднее», купил трубу,  кое-что приварил, кое-что прикрутил, забетонировал трубу в землю и получилась качелька-каруселька. Мелочь, а  приятно. И, как говорится,  «аппетит приходит во время еды». Проснулся азарт у нашего Теркина. Выпросил он у директора местного рефрижераторного депо саженцы тополей и берез. У соседских шоферов – испорченные покрышки…  И пошло – поехало.

Зазеленела аллейка у пруда,  одна за одной появились скамейки и качели, установили горку и разбили клумбы с цветами. Дно вторично вычистили и засыпали песком. На радость детворе поставили бетонный трамплин для прыжков в воду. Ну, просто детский рай какой-то.

Где бы ни был Василий Федорович, с кем бы ни общался – всюду словечко ввернет о своей «Аннушке» (так пляж назвали). У каждого попросит помощи. Как говорится, с миру - по нитке, голому рубашка. Все из подручных материалов сделали. Карцев был рад каждому подаренному гвоздику, каждой дощечке.

Тут и соседи стали включаться в работу. По утрам ребятня подметала дорожки, вечерами поливали цветы и деревья, очищали от ряски воду вблизи зоны отдыха. И стал пляж излюбленным местом городской молодежи...

- Да, хорошее время было, - пробормотал Карцев, складывая в мешок очередную бутылку. – Ведь помогали друг другу. Как могли и чем могли помогали. И платы никакой не просили. Понимали же, что для себя стараемся. Как говорится, если не ты, то кто же?. А сейчас что?

Теркин с сарказмом усмехнулся сам себе, вспомнив разговор с правнуком. Тогда юный Василь (его назвали в честь прадеда) заявил, что бесплатно работать не собирается. И если Карцев ему заплатит, то иногда сможет помочь ему с уборкой территории.

Василий Федорович дотащил гремящий бутылками мешок к мусорному контейнеру. «Ну, почему люди стали такими  грязнулями? – думал он. - Если бы хоть одно утро оставить без уборки, то пляж превратился бы в свалку мусора, а не в место для отдыха. И как им не совестно, - не переставал по-стариковски бурчать «хозяин». – Ведь все для них, а они…».

Старик вновь подошел к краю берега. Теперь уже лебеди отплыли далеко, но, заметив подошедшего друга, вернулись.  Василий Федорович опустил руку в воду, как бы подзывая птиц к себе.

- Маленький мой, - прошептал Карцев, глядя на подплывшего к нему молодого самца. – Один ты у меня благодарный. Не забываешь своего спасителя. Уже который год прилетаешь ко мне на пляж. Украшаешь пруд своим видом…

В этот момент природную тишину взорвал  душераздирающий вопль Сердючки. И огромный импортный автомобиль с ревом заскочил на пляж, поднимая из–под колес тучи пыли.

Лебеди с криком захлопали крыльями и поспешили отплыть на безопасное расстояние. «Гоп, гоп, гоп…», - неслось изо всех открытых окон. Четверо полутрезвых пацанов вывалились из кожаного салона.

- Э,  Юрец, отдохнем. Давай фляги! – прокричал один.

Юрец был, видимо, осмотрительней товарища. Заметив у воды старика, поздоровался.

- Чё, дед, рыбка ловится? – с трудом выговаривая слова, спросил он. И не дождавшись ответа, добавил: – У друга днюха. Мы отдохнем здесь немножко.

И веселая компания оккупировала лавочки, взобравшись на них с ногами.

На удивление быстро откупоривая бутылки со всевозможными алкогольными и безалкогольными напитками, молодежь начала свой нехитростный банкет. Нещадно опустошая тару, ребята тут же нашли себе развлечение, избрав мишенью белых лебедей.

- Что ж вы делаете, изверги!  - закричал Карцев. – Совсем с ума посходили! Это же лебеди!

- Не-е-е-пра-виль-но, - прошипел Юрец. – Это бе-лы-е лебеди.

- Не волнуйся, дед, - вставил его друг. – Мы до них даже не докинем.

С этими словами в воду полетела очередная бутылка.

- Это же природа! Как можно! – не унимался старик.

- Мы чуть–чуть посидим и уйдем, - пообещал один из ребят.

- Бутылки в мусорку бросьте, для вас же поставили! – взорвался Карцев.

- Мы здесь вообще в первый раз, - возразил еще один парнишка. – И уже уезжаем.

Сказав это, он маякнул друзьям, и они, «искренне» извиняясь, заспешили к машине. Вскоре мотор взревел, и машина под дикие вопли Сердючки, скрылась из виду.

Старик вновь остался один у пруда. Его душевный порыв сменился глубоким разочарованием. Он еще раз взглянул на  проплывающих по воде птиц и, тихо шаркая ногами, отправился домой.

Некогда людный пляж оставался пустым и одиноким. И лишь разбросанный повсюду мусор напоминал о непосредственной близости цивилизации...