В письме партизанки - история пропавшего Змихновского

В редакцию "Тихорецких вестей" пришел тихоречанин Валерий Александрович Синько. В его руках вырезка из газеты «Комсомольская правда», датированная 8 октября 1960 года. В ней – история его дяди, партизана, погибшего в Великую Отечественную.

Предыстория письма партизанки Перекуто такова. В 1947 году, в ответ на запрос родственников Дмитрия Антоновича Змихновского в Алексеевский станичный Совет пришло письмо молодой партизанки, комсомолки Антонины Перекуто.

Это письмо часто читали вслух в праздничные дни, в дни семейных торжеств. Соседи, знакомые слушали его с большим волнением. Сегодня его публикуем мы:

"С приветом к вам, бывшая партизанка Перекуто Антонина Григорьевна. Получила ваше письмо. Я была вместе с вашим братом в партизанах в Минской области. Незадолго до его гибели мы сидели в землянке, и он рассказывал про свою жизнь за время войны. Забыть не могу, ибо всё это было не в сказке, а в действительности.

Во время отступления они в Орловской области попали в окружение, Дмитрий Антонович остался жить в деревне – другого выхода не было. Через некоторое время он решил продвигаться к линии фронта. По дороге встретился с двумя такими же, как и он сам, бойцом и командиром.

Дело было в ноябре 1941 года, приближалась годовщина Великого Октября. И вот они втроём решили преподнести, как он сам выразился, подарок Родине, взорвать немецкий склад с оружием. В деревне на одной стороне был склад, а в другом конце  - казарма. В ночь с 6 на 7 ноября 1941 года Дмитрий с двумя товарищами с гранатами в руках подполз к складу. Но в это время шёл на смену другой немецкий часовой, которого они не заметили. Дмитрий уже приготовился  бросать гранаты, но часовой подбежал, выстрелил и схватил его.

На выстрел подбежали немцы, и всех троих посадили в сарай. Весь следующий день их били, пытали: немцы думали,  что это партизаны. В этот же день вывесили объявление о расстреле трёх партизан. Ночью повели расстреливать. Стали стрелять первым в командира, он упал в овраг. Затем очередь за Дмитрием Антоновичем, но он за полсекунды до выстрела упал в овраг. Третий свалился замертво.

После этого немцы ещё раз дали очередь из автомата в овраг, чтобы добить, и здесь пуля попала Дмитрию в левую руку, в чашечку локтя. Ночью выполз. Сначала хозяйка не пускала его в дом, но потом узнала расстрелянного и впустила. Он стал жить на чердаке, скрываясь от людей, а через несколько дней ушёл в сторону линии фронта.

Скрывался по лесам, в окопах сена и однажды услышал бой – это сражалась наша часть, окружённая немцами. В  конце концов, он встретился с этой частью. Она шла на соединение с фронтом. В горячем бою только часть бойцов  прорвалась. Среди оставшихся был и Дмитрий.

Немцы взяли их в плен, направили в лагерь в какой-то город, оттуда в Бобруйск. Будучи в лагерях, он опять сговорился с товарищами, что, только выпустят на волю, дадут оружие, их записывали в добровольцы, они уйдут в партизаны. Но их один пленный выдал, и у них отобрали одежду, избили и снова бросили в лагерь.

Потом был новый набор. Он под чужой фамилией записался в добровольцы, и повезли их в Червень Минской области.

При проезде через одну деревню он услыхал, что есть поблизости партизаны. Дмитрий отстал от своей колонны, зашёл в деревню, хотел поговорить с кем-нибудь. Но немецкое начальство заметило, его сразу же арестовали и посадили в тюрьму.

В тюрьме повели на допрос, он всё отрицал, говорил, что ходил в деревню к знакомой девушке. Три дня в тюрьме притворялся больным и слабым, за ним стали меньше следить.

На четвёртый день выждал момент, пробрался во двор. Хотел влезть на стену, но в это время тюремщики заметили. Началась стрельба, Дмитрий успел прыгнуть в соседний огород и побежал.

В августе 1943 года наш отряд держал пост недалеко от местечка Червень, а лагеря были в лесу. В один из дней на противоположном берегу речки появился человек в форме добровольца.

Сразу поднялась боевая тревога. Ему приказали поднять руки вверх. В штабе бригады его допросили, потом наш командир отряда забрал его к себе. Неделю он жил в деревне, а после проверки пришёл в лагерь. Ему давали задания пойти в Червень и уничтожить какую-нибудь коммуникацию врага или немецкий патруль. Все задания он выполнял.

24 сентября 1943 года наша бригада вместе с другими ходила подрывать железную дорогу в 20 километрах от Минска. Мне лично пришлось быть с ним вместе в этой операции. 25-го мы подорвали полотно  железной  дороги, потом пошли в засаду на шоссейную дорогу.

Из третьего взвода убили молодого партизана. Дмитрий  заметил немца, который стрелял в партизана, и, когда подбежал  к нему, то изрезал этого немца его же финкой. Идя с операции, он мне сказал: «Да, Тоня, и нас когда-нибудь может постичь участь Кости Шелеги (убитого партизана), но бояться не будем».

Он ходил часто на самые смелые операции, имел на личном счету шесть подорванных немецких эшелонов.

Опишу теперь его смерть. В деревне Гребенец Червенского района стоял наш пост, туда и направился Дмитрий Антонович. Он не заметил, как немецкие каратели ворвались в другую деревню и отрезали обратную дорогу в лагерь. В конце дня, возвращаясь домой, Дмитрий Антонович, начальник хозяйственного взвода Гуренчик и ещё один партизан попали в засаду. Гуренчик пробежал метров пять, и его ранило в живот разрывной пулей. Немцы поставили пулемёты и открыли перекрёстный огонь. Нашему товарищу узбеку пули попали в сердце  и левую руку. Дмитрий пробежал ёщё метра три и упал смертельно раненный. Каратели бросились к Гуренчику, издевались над ним, вырезали звёздочки на лбу и на груди, а затем и убили. Здесь же и оборвалась жизнь Дмитрия.

Похоронили их на нашем партизанском кладбище в лесу. Бойцы взвода, которым командовал Дмитрий Антонович, и вся партизанская бригада помнили его долго. У него был очень хороший характер, он никогда никого не ругал, не оскорблял. Был смелым, настойчивым, быстрым, за это все его уважали.

Я постаралась описать его жизнь так, как могла, кое-что пропустила, но ведь всего и невозможно описать. Зато написала с точностью. Он никогда не говорил ничего наперёд. Сейчас, вспоминая, удивляюсь, почему он никогда не говорил, что вот, мол, когда война закончится, займусь тем-то. Он крепко верил в победу, но лично  о себе не думал.
Никогда не гнался  за славой.

Когда пришёл  с последнего  задания, 18 февраля 1944 года, он не знал, что его представили к правительственной награде. Я узнала об этом после его смерти.

Извините, что плохо написала. Писала несколько дней с перерывами.

С комсомольским приветом, А.Г. ПЕРЕКУТО".

О том, как Тихорецк будет праздновать День Победы, читайте в Афише.