За что обозлился на весь мир пенсионер Константин Шапошников

Сама по себе старость не страшна. А вот встретить её в одиночестве, не в ладу со всем миром – вот этого действительно надо опасаться.

В редакцию обратился пенсионер Константин Николаевич Шапошников, с просьбой помочь ему в решении его многочисленных проблем. Обычно журналист выступает в защиту того, кто обратился к нему за помощью.  Но бывают и исключения.

Обозлился, решил бежать

- Я не алкаш, я художник, вот мои рисунки... В письме всё изложил... Главное, чтоб пенсию выплачивать начали...

В редакционном кабинете — пожилой мужчина, на пьющего, действительно, не похож. Одет скромно, но пахнет одеколоном. Описанные в его сумбурном письме факты можно нанизать, как бусинки-слезинки, в ожерелье. Но на шею его надевать не захочется — дрянное какое-то...

«Так судьба сложилась, что старость пришлось доживать в домах престарелых. В первый, в станице Терновской, с доброю душой пошёл, меня приняли, документы все в порядке, пенсия нормальная, инвалидность II группы. Поселили в комнату, где находились 7 человек, вроде бы как на карантин. Промучился в тесноте, повидал там инвалида-колясочника, нервных больных. Не выдержал, написал заявление... Отдохнул неделю у друзей и подруг... Снова поймали и увезли в другой дом престарелых, в станицу Еремизино-Борисовскую...»

Дальше повествование Константина Николаевича Шапошникова, 1936 года рождения, сплошь о конфликтах с соседями по дому-интернату и мед-работниками. Пишет, что похудел от всех невзгод на 18 килограммов. И про новый переезд в третий уже дом для престарелых, в город Горячий Ключ:

«Мне сказали: давай переведём тебя в лучший  дом и на иномарке отвезли. Потом стали готовить на операцию — катаракта глаза. После неё дали художественную мастерскую, я немного порисовал».

Дальше опять разлад с окружающими:

«Я обозлился на стардом, решил бежать, пенсию мою арестовали, писал в Краснодар, прокурору. Сейчас живу около сестры в станице Новорождественской и жду суда без пенсий. Сестра помогает, подносит молочко. Всё лучше, чем в стардомах. Но настанет зима скоро, света нет, дров нет. Живу, как бомж. Приезжайте, посмотрите. Есть что сфотографировать в нашу газету».

Кто даст оценку?

Понятно, что ничего не понятно. Редакция отправила запрос в горячеключевской дом-интернат для престарелых с просьбой ответить, обращался ли интернат в судебные инстанции по поводу взыскания каких-либо денежных сумм с Шапошникова К.Н. и выносились ли судебные решения?

В ответе исполняющей обязанности директора сказано, что у Константина Николаевича образовалась задолженность за предоставленные услуги, возбуждено исполнительное производство. Какую сумму собираются взыскать, не указано, но в уведомлении, которое находилось у старика, фигурирует 12684,23 копейки. Это оплата  за семь месяцев пребывания, по 1798 рублей 17 копеек в месяц. Как-то и недорого, за полный пансион-то.

В конце июля этого года он «снят со стационарного обслуживания по личному заявлению и заявлению племянницы для дальнейшего постоянного проживания в ее семье».

Ошибки молодости?

А где же дети, спросите вы? И правильно. Мы тоже спросили.

- Сын со мной не знается, живёт далеко, называет меня дядя Костя, - ответил седовласый художник.

Правда, не уточнил, почему. Наверное, были ошибки молодости? Жестоко по этому поводу пошутил один из участников процесса формирования современного российского фольклора (он себя сам так позиционирует) Стас Янковский: «Ошибки молодости искупаются только маразмом старости».

О дальнейшем житье-бытье Константина Николаевича можно прочесть в ответе на наш запрос уже из Управления социальной защиты населения министерства труда и социального развития Краснодарского края в Тихорецком районе, специалисты которого посетили его по месту жительства. Съездили в гости и корреспонденты нашей газеты.

Выяснилось, что проживает старик в станице Новорождественской не в семье племянницы, а на съёмной квартире. Как бомж — это точное выражение из его письма. От предоставления социальных услуг соцзащитой, которые хоть как-то помогли бы привести жилище в порядок, Шапошников отказался. Как и, категорически, от предложения оформления в дом-интернат для престарелых.

Со слов племянницы, которая якобы осуществляет за ним уход, проблем получения пенсии в настоящее время нет. Может, их и не было? Или помогли наши запросы? Пенсия, кстати, превышает величину прожиточного минимума, установленного в крае для пенсионеров - 8525 рублей.

Константин Николаевич зашёл в редакцию во вторник. Рассказал опять много всего. Живёт плохо, но всё равно лучше, чем в стардоме. Собирается теперь в Узбекистан, к другой сестре. Денег только нет, пенсии не видит... Дрова для отопления хибары кто-то закрыл на замок. Наверное, те же, кто пытается отравить...

Журналист — не психиатр, чтобы ставить диагноз. Газета — не прокуратура, чтобы давать правовую оценку действиям всем, кого судьба свела в последние годы с этим стариком. Чем можем помочь? Наверное, только написав о сложившейся ситуации.

А вы что думаете о ней, уважаемые читатели? Приглашаем к разговору.